Нганасаны
Антропологически нганасаны относят к байкальскому типу североазиат. расы. Нганасан. яз. принадлежит к самодийской ветви уральской семьи яз. Различаются авамский и вадеевский говоры. Нганасан. яз. признают родным 83,4% нганасаны, свободно владеют им лишь 2,5%, в то время как русский язык – 56,8%. Язык является бесписьменным.
Анализ археол. данных дает основание полагать, что нганасаны сложились на основе древнего населения Таймыра под самодийским и тунгус. влиянием. В XVII в. в состав нганасаны входили различные по происхождению группы (пясидская самоядь, кураки, тидирисы, тавги и др.), вплоть до 2-й пол. XIX в. в эту общность включались нов. роды. Контакты с русскими начались в XVII в., когда мангазейские казаки стали собирать дань с «тавгийской самояди». Ясак нганасаны платили оленьей замшей (ровдугой).
Основное традиционное занятие – охота на дикого северного оленя, песцов, зайцев и птиц (куропаток, гусей, уток). Были развиты также оленеводство и рыболовство. Хозяйствекнная деятельность носила сезонный характер. Счет времени велся по лунным месяцам китеда. В течение солнечного года у нганасанцев проходило 2 года ху – летний и зимний. Охотились в основном в летне-осенний период (с июля по ноябрь). С августа по ноябрь животных добывали поколками на маршрутах кочевания, у переправ. Охотники подстерегали стадо оленей, давали им войти в воду и заплыть достаточно далеко от берега и кололи копьями между ребер, чтобы олень еще некоторое время плыл по воде к берегу. Другие охотники находились внизу по течению реки и подбирали убитых животных. На оленей Н. охотились в течение всего года, например, зимой оленей загоняли в сети. Применяли также охоту с загородями – сходящимися рядами кольев, куда животных загоняли криками. Существовал и индивидуальный промысел с оленем-манщиком, с собакой, с маскировочным щитком лофо, из укрытия, с нарт и т.д. Была хорошо развита обработка оленьих шкур. Женщины выделывали ровдугу очень высокого качества.
Гусей добывали с июля по октябрь (во время линьки). Охотники на лодках окружали птиц и гнали их к берегу, где были установлены сети депту бугур. На песцов настораживались каменные пасти фала денгуй, зайцев ловили петлями, уток и куропаток – сетями. Нганасаны бережно относились к природе. Во время выведения животными потомства охота регламентировалась сводом обычаев карсу. Основным оружием служили копье фонка, лук динта со стрелами буди, нож кюма. С XIX в. широкое распространение получило огнестрельнон оружие.
Оленеводство носило транспортный характер и было подчинено осн. занятию – охоте на дикого оленя. Для перекочевок за диким стадом каждой семье требовалось не менее 40–50 домашних оленей, забой которых допускался лишь в исключит. случаях – при голоде, травмах или болезни животного.
Нганасанские олени не очень сильны, низкорослы, но обладают выносливостью и способностью быстро восстанавливаться после истощения. У нганасанцев существовало более 20 слов для обозначения оленя в зависимости от возраста, внешнего вида (ветвистости рогов), использования. Наилучшими для транспортного использования качествами обладали бангаи – яловые важенки. Стада насчитывали 2–2,5 тыс. голов. Животных метили 2 способами: тамгой на шерсти или фигурным вырезом на ушах. Приучать к езде начинали трехгодовалых. В упряжку инсюда оленей связывали за наголовники, управляли вожжой с лев. стороны, как ненцы, использовали длинный хорей суонгка с костяным кружком лапсада на конце. Нарты в зависимости от назначения были разных типов. Ирянка – легкие ездовые, обычно трехкопыльные. В них запрягали 2–3 оленей (весной, когда животные истощались, – 4–5). На такой нарте чаще ездили мужчины, поэтому с прав. бока к ней привязывали чехол для оружия. Инсюдаконто – женские трех- или пятикопыльные нарты – имели спинку и передок, сверху – меховой полог, к-рым покрывали голову и спину при сильных морозах. Кунсыбы’э – грузовые нарты. Груз укрывался покрывалом фантуй, сшитым из оленьих камусов. Существовали спец. нарты для перевозки шестов нгююся и оленьих покрышек дийе для чума, постелей тобо, дров, лодок.
К 1980 в связи с увеличением таймырской популяции дикого северного оленя домашнее оленеводство у нганасанцев потеряло былое значение, у авамских нганасанцев – практически исчезло. Свои стойбища нганасацы располагали на невысокых холмах, между которыми укрывали оленей. Осенью устраивали жилище недалеко от рек так, чтобы охотники в темноте могли добраться до стойбища вдоль русла. Весной зимние вещи укладывали на нарты, покрывали продымленной, не пропускающей влагу оленьей шкурой и оставляли в тундре – до следующей зимы.
Лов рыбы не имел у нганасанца столь важного хозяйственного значения. Добывали ее сетями кол бугур, железными крючками бату, костяными спицами федир.
В верхней части чума оставляли отверстие – дымоход. За очагом устраивалось чистое место сиенг, куда запрещалось ступать женщинам. Места для женщин бату были у входа, здесь же находилась домашняя утварь. Справа от входа располагалась жилая половина чума. Левая половина служила для хранения хозяйственных предметов и для гостей. Пол застилали циновками из тальника тола и досками лата. На спальных местах поверх досок и циновок укладывали сначала невыделанные шкуры, а затем выскабливали подстилки хонсу. На ночь над спальными местамиопускали полог, так чтобы его можно было подоткнуть под подстилку. После сна полог снимали, тщательно выбивали, свертывали и укладывали под нюк. Для защиты от ветра во время непогоды использовали перевернутые нарты. С 1930-х гг. в качестве жилища начали применять балок – прямоугольный возок на полозьях с остовом, крытым оленьими шкурами или брезентом. В нем теплее, чем в чуме, но он тяжелее (для перемещения требуются 4–5 оленей) и не так долго сохраняет тепло.
Женская одежда состояла из ровдужного комбинезона (фоние) с нашитыми на груди металлическими бляхами-лунницами (бодямо) и распашной парки лифарие). Вместо капюшона надевали шапку-капор (сьму) из белой шкуры оленя с опушкой из черного собачьего меха. Одежду украшали аппликацией, геометрическими орнаментами мули. По ним определялось, к какой социальной группе относится ее обладатель. Украшение было наиболее трудоемким процессом при шитье одежды, поэтому аппликации спарывали со старых вещей и использовали по нескольку раз.
Обувь (файму) не имела выема в подъеме, представляя собой как бы цилиндрический чехол. Шили ее из белых камусов, подошвы – из оленьих лбов или подстриженных лесенкой (чтобы не скользили при ходьбе) камусов. Женская обувь имела более короткое голенище. Обувь надевали поверх меховых чулок тангада. Мужчины вместо штанов носили ровдужные или меховые натазники нингка, поверх них надевали пояс с кольцами на боку, к которым привязывали голенища обуви, а также подвешивали огниво (тууй), нож в ножнах, футляр для трубки, кисет. Весной для защиты глаз от слепящего света носили снеговые очки (сеймекунсыда) – костяную или металлическую пластину с прорезью на кожаных ремешках. И женщины, и мужчины заплетали волосы, смазанные оленьим жиром, в 2 косы. В них вплетали металлические подвески (няптухяй).
Основу питания составляло оленье мясо. В пищу употребляли все части туши, не исключая утробного плода и содержимого желудка (тайба). Летом и осенью мясо заготавливали впрок. Этой работой занимались женщины. Наиболее распространено было вяленое мясо (тириби). Его развешивали длинными кусками на вешалах (чиедр) – нартах, поставляя друг на друга, – затем резали на мелкие кусочки, смешивали с жиром и еще раз вялили на разостланных шкурах. Зимой замораживали оленью кровь и по мере надобности откалывали куски для приготовления похлебки (дяма). Так же поступали с жиром от мясного отвара. Сосудами для хранения жира служили снятая целиком шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плават. пузырь и кожа рыбы кунжи. Мясо, жир, рыбу нганасаны оставляли иногда осенью в тундре в ледяных ящиках. Употребляли также мясо гусей, куропаток, песцов, зайцев, снежного барана и птичьи яйца. Рыбу (чира, муксуна, кунжу, нельму) ели в сыром, заморож., вяленом виде. Вяленую рыбу, юколу фака готовили почти таким же способом, как оленье мясо, хранили в мешках. Зимой ели строганину. Хлеба Н. раньше почти не употребляли. Пресные лепешки из покупной муки (кириба) считались лакомством. Среди любимых блюд были также чирима кириба – лепешки из муки с икрой и чириме дир – сало, сваренное с икрой. Из привозных продуктов пользовались также чаем и табаком.
Авамские нганасаны делились на 5 патрилинейных родов, вадеевские – на 6. Руководителями родов были старейшие люди, которых позже выбирали в князцы, представлявшие своих людей перед русской администрацией. В их функции входили сбор ясака, разбирательство правонарушений. Среди членов рода был распространен обычай взаимопомощи. В случае обеднения к.-л.семьи на общем сходе решали отдавать нетрудоспособных ее членов на прокорм в зажиточные хозяйства. Отношения взаимопомощи существовали и между дружественными родами.
Места традиционного кочевания и поколок закреплялись за гр. из 6–7 родственных семей и считались собственностью рода. Границы этих территорий тщательно соблюдались. Запрещались браки между родственниками по обеим линиям до третьего поколения. Выплата калыма (оленями, шкурами) считалась обязательной. Существовал левират. Случаи многоженства встречались редко (в основном среди зажиточных людей).
Нганасаны верили в сверхъестественных существ нгуо – божеств всевозможных стихий и явлений. К ним относились также коча – духи болезней, дямады – духи-помощники шаманов, баруси – однорукие и одноглазые чудовища. Все явления считались порождением матерей: Земли (Моу-нэмы), Солнца (Коу-нэмы), Огня (Туй-нэмы), Воды (Бызы-нэмы), Дерева (Хуа-нэмы) и т.п. Почитались также родовые и личные покровители койка – в виде камней, скал, деревьев, антропоморфных или зооморфных фигур и т.п. У духов-покровителей испрашивали удач на охоте, благополучия семье. Почти у каждой кочевой группы нганасанов был свой шаман, в функцию которого входило общение с миром духов, чтобы вылечить больного, обеспечить людям благополучие. Важное место занимал праздник «чистого чума» малуся, проводившийся после окончания полярной ночи. Для него строили большой чум. Праздником руководил шаман, он благодарил духов за прожитую зиму, испрашивал у них благополучной весны. В это время молодежь на улице устраивала игры, веселилась. В зависимости от силы шамана праздник длился от 3 до 9 дней. Иногда вместо праздника «чистого чума» проводили праздник прохождения через каменные ворота фала-футу. Каменные плиты укладывали в виде коридора. В течение 3 дней шаман проводил камлания, в завершение он и все присутствующие трижды проходили через каменный коридор. Во время летнего солнцестояния проводился праздник Аны’о-дялы. Руководила им самая старая женщина. Во время этого веселья молодые люди устраивали игры, состязания (метание копья, накидывание аркана и т.п.).
Декоротивное искусство нганасанцев представлено гравировкой по мамонтовой кости, инкрустацией и штамповкой по металлу, окраской кожи и узорным шитьем оленьим волосом.
Фольклор нганасанцев
силой и выносливостью, могут летать по воздуху. Ситаби – длинные сказания исполняли в основном зимой в течение нескольких часов или даже вечеров. Этим искусством владели спец. певцы - сказители, в глазах слушателей наделенные магической силой. Все остальные повествоват. жанры фольклора Н. – прозаические и называются дюруме – дословно «вести», «известия». Самая большая гр. дюруме – сказки. Среди них выделяются сюжеты, заимствов. из рус. сказок, притом что мн. детали изменены (действие происходит в тундре, герои занимаются не земледелием, а рыболовством и охотой). Др. гр. сказок – о хитреце Дяйку, или, как его иногда называют по-долгански, Оелоко (Оделоко). Это существо (маленький человечек) попадает во всевозможные переделки, из к-рых выпутывается хитростью. Противостоят ему великаны-людоеды сиге (есть и спец. сказки о великанах). Еще один популярный герой нганасанских сказок – Ибуль, он делает все наоборот, чем вызывает смех слушателей.
Мифологические предания считаются достоверными рассказами. В них излагаются мифы о создании мира, возникшего по воле «Матери всего, имеющего глаза» и «бога земли» Сырута-нгуо. Его сын, человек-олень, становится первым обитателем земли. В битве он одолевает своего противника – летающего рогатого оленя, который пытается уничтожить землю. В дальнейшем, когда на земле появляются настоящие люди, человек-олень становится их покровителем. Часто персонажами фольклора Н. являются божества нгуа. Распростр. и рассказы о встречах с др. сверхъестеств. существами – баруси, дямады, койка.
В преданиях нганасан отразились как реальные события их истории и взаимоотношений с ненцами, русскими, долганами, эвенками, так и мифические представления о неведомых «безголовых людях», «волосатых людях». В некоторых преданиях мифическим народом считаются и чукчи.
Лирические песни нганасан – импровизации, не имеющие устойчивого текста. В них рассказывается о нахлынувших чувствах (чаще это песня девушки), о тундре во время длит. поездки на оленях и т.д.
Из так называемых малых жанров фольклора нганасан распространены иносказательные частушки кэйнэйрся, загадки тумта, поговорки боду.
Начало записи фольклора нганасан было положено в 1927 А.П. Лекаренко и Б.О. Долгих. Опубликованные Б.О. Долгих «Легенды и мифы нганасанов» (1938) и «Мифологические и исторические предания нганасан» (1976) остаются наиб. представит. публикацией фольклора Н. В 1992 фольклор. тексты Н. в рус. переводе с паралл. текстом на яз. оригинала были изданы Таймырским окр. центром нар. творчества (составитель К.И. Лабанаускас). Записи текстов и публикации отд. мат-лов осуществляли также Г.Н. Грачева и Ю.Б. Симченко. Исследованием фольклора Н. занимаются Е.А. Хелимский, Е.Т. Пушкарева, О.Э. Добжанская.
Музыка нганасан сохранилась в наиболее архаических формах фольклорного музицирования и генетически родственна музыке ненцев, энцев и селькупов. Жанровая система музыки нганасан представлена в песенных, эпических, шаманских танцев и инструментальными традициями и соответствующими типами интонирования.
Песенная традиция основана на принципе персон. сочинительства напевов. Практически каждый нганасанин обладает несколькими личными мелодиями-песнями балы. Детские песни н’уона балы создаются родителями для детей, которые по мере взросления разучивают их и поют как собственные именные песни. Колыбельные песни л’андырсипса балы являются семейной традицией и передаются по женской линии. Кр. того, известны песни-баюкания н’уо л’антеры, отлич. особым звукопроизведением: тремоло языка между вытянутыми губами. Среди взрослых Н. популярны «пьяные песни» хоанкутуо балы, исполняемые под воздействием алкоголя (ранее – мухомора) и выражающие праздничное настроение певца. Лирические иносказательные песни кэйнэйрся, кайнаруе представляют традицию диалогического поэтико-певческого состязания. Скрытый смысл текста и необычность напевов этих малораспространенных песен делают их высокозначимым в интонационной культуре жанром – они доступны только опытным носителям музыкальной традиции нганасан.
Эпические жанры требуют определенного певческого мастерства, поскольку каждое сказание имеет свой отличит. напев. Сказания поются на именные мелодии главных героев и являются своего рода исторической энциклопедией нганасанских напевов. Стилистически они не противопоставлены лирическим и являются своеобразным дополнением к мелодическим формам балы и кайнаруе. Эпические и лирические песни как бы создают единый мелодико-интонационный фон музыки нганасан.
Круговые танцы нганасан сопровождаются горлохрипением на вдохе и на выдохе – нарка кунты, имитирующим голос медведя. В целом звукоподражания голосам зверей и птиц занимают важное место в музыке Н. Они мелодизированы и включаются в муз. ткань шаман. обряда, эпических и лирических напевов. В отличие от них охотничьи звукоподражания и оленеводческие сигналы натуралистичны. Эти средства акустической выразительности также активно используются в танцевально-праздничных горлохрипениях и сонорных играх.
Шаманская музыка нганасан представляет собой ансамблевую форму «разноголосия»: шаман запевает, а один или несколько помощников ему подпевают. Возникает респонсорная структура, где втора отличается гетерофонным сочетанием голосов, а начало пения помощников накладывается на конец запева шамана. Мелодии шаман. песен нада балы «принадлежат» разл. духам д’амада, они чередуются в процессе многочасового камлания, образуя порой довольно сложную композицию, состоящую из 8–16 мелодич. формул. Кроме того, у каждого шамана имеются ритуальные песни, соответств. разл. этапам обряда: набатачио балы – созывание духов; хоситапса балы – гадание; нантами балы – обращение-просьба к духам. Шаман. обряды звучат под аккомпанемент бубна хендир (якутского типа) или посоха с колокольчиком чире. Иногда пение шамана сопровождают удары палочкой с позвонками хета’а, к-рую обычно используют для ударов по бубну, но иногда и в качестве самостоят. погремушки. В зависимости от статуса шамана или характера обряда используются 2 типа позвонков: х’э – малый набор подвесок-погремушек на костюме и ках’а – аналогичный большой набор. В качестве позвонков сойбиту на атрибутах шамана применяются металлич. кольца, конусообразные трубочки, изображающие перья птицы, пластины; санку – большие и малые колокольчики с язычком; синэри – бубенчики (шаровые погремушки). Большинство подвесок-погремушек на костюме и др. атрибутах шамана воспроизводит духов койка и имеет соответств. форму: н’уоны (гагара), кокэры (журавль), денкуйка (лебедь), чедо (луна) и др.
Подвески-погремушки, имеющие форму кольца с нанизанными трубочками д’аптудо, пришиваются к детской одежде в качестве звукового оберега. Подвески-погремушки на колыбели н’уэлапсэ преим. состоят из костей, клювов и когтей, реже из металлических предметов (гильз, монет и т.п.). Звуковые украшения в виде трубочек-подвесок хоно нашиваются на праздничную одежду Н. Некоторые подвески-погремушки имеют сторожевую функцию: на охотничий лук подвешивают синэри, на шею оленя – санку.
Общим термином дэрэва обозначаются 3 деревянных идиофона: используемая в качестве охотничьего манка на дикого оленя сучковатая палка-скребок, к-рой резко проводят по другой палке либо по стволу дерева; хлопушка, служившая средством для отпугивания волков; трещотка-игрушка, состоящая из 21 деревянной пластины, нанизанных на веревку. Металлич. идиофоном является дуга над колыбелью каптыси, по ее зубцеватой поверхности скребли палочкой либо трубочкой, успокаивая ребенка и одновременно аккомпанируя колыбельной песне.
Вихревой аэрофон-жужжалка сани херы и вращаемая завывалка биахеры ныне известны как детские игрушки, но в прошлом выполняли ритуальную функцию установления магич. связи с ветром. Язычковый свисток из гусиного пера д’эпту чуе с’учарса, свисток из тальника л’анса с’учарса, цилиндрич. свисток-флейта из трубчатой травы аника’а нjотта’а с’учарса используются в качестве охотничьих манков (имитируют голоса птиц), иногда и в качестве детской звуковой игрушки.
Хордофоны Н. представлены жильной струной-«звенелкой» с’эчикиририе (один конец ее держат зубами, др. – пальцами прав. руки, пальцами лев. играют на струне) и «поющим луком» койнинтэ динте (один конец его древка держат зубами, а стрелой ударяют по тетиве). В обоих случаях рот исполнителя выполняет функцию резонатора, и движения губ способствуют изменению выс. и тембра звука, как при игре на варгане.
Традиционная музыка сохранилась в творческой практике исполнителей, под воздействием современных форм художественной самодеятельности стала звучать на сцене. Собиранием и изучением музыки нганасан занимались А.Ф. Миддендорф, И.А. Бродский (Богданов), Т. Ояма, О.Э. Добжанская, Е.А. Хелимский, Ю.И. Шейкин и др. В 1982 Всесоюзной фирмой грамзаписи «Мелодия» выпущены 2 пластинки «Нганасанская музыка» (звукорежиссер П. Кондрашин, сост. и автор вступит. ст. И. Богданов, запись 1974).
Библиография
- Попов А.А. Тавгийцы. М.;Л., 1936.
- Попов А.А. Нганасаны. Материальная культура. М.;Л., 1948.
- Долгих Б.О. Происхождение нганасанов // ТИЭ, 1952. Т. 18.
- Попов А.А. Нганасаны // Народы Сибири. М.;Л., 1956.
- Попов А.А. Нганасаны. Социальное устройство и верования. Л., 1984.
- Долгих Б.О., Файнберг Л.А. Таймырские нганасаны // ТИЭ. 1960. Т. 56.
- Добжанская О.Э. Мелодика нганасанских кэйнгэрся // Музыкальная этнография Сев. Азии. Новосибирск, 1988.
- Добжанская О.Э. Typology of sitebe shants // Folk musik todey. Tallinn, 1989.
- Ojamaa T. Samojeedid // Teater, muusika, kino. Tallinn. 1990. № 8.
- Ojamaa T. The Mganasan Saund instrumentary. Tallinn. 1990.
- Нганасаны // Антропологическое исследование. Мат. к сер. «Народы и культуры». М., 1992
| Нганасаны | ||
|---|---|---|
| Быт |  | |
| История и происхождение |
Нганасаны • | |
| Культура | ||
| Одежда |
Одежда • | |
| Религия | ||
| Персоналии | ||
| Нганасаны – коренной малочисленный народ Северо-Востока Российской Федерации | ||
