Формы заключения эвенского брака

В конце ХIХ - начале ХХ в. в эвенском обществе господствовал моногамный брак, который в основном регулировался нормами обычного права, экзогамными запретами – своеобразным, традиционным устным «кодексом о браке», распространявшимися на родственников по отцовской линии до определенного поколения. Родство считалось по отцовской линии, поэтому при заключении брачных отношений соблюдалась патрилинейная экзогамия. Экзогамия - главный признак рода – ограничивал заключение брака между членами рода, внутри кровнородственного рода брак запрещался вплоть до 7 поколения и расценивался как недопустимое нарушение обычая.

Например, тюгясиры соблюдали обычай экзогамии, хотя этот обычай не распространялся у них на весь род. Браки запрещались только между родственниками до седьмого колена. Тем не менее, сохранялась традиция брать жен издалека [Гурвич, 1956, с. 50].

Люди с одинаковыми родовыми названиями не имели права вступать в брак, т. к. они считались родственниками. Если вступали в брак люди с одинаковыми родовыми названиями, то они обязательно были представителями отдаленных групп [Николаев, 1964, с. 141].

Развитие экономических и общественных отношений к концу ХIХ века способствует ослаблению экзогамных запретов. Ослабление экзогамии было тесным образом связано с разложением родовых связей, приведших к изменениям и других норм брака. С начала ХХ в. экзогамия еще более ослабевает и становится все больше случаев ее нарушения.

Многие дореволюционные исследователи отмечали существование в прошлом у эвенов многоженства. Первое упоминание о нем относится к первой половине ХVIII в., когда «мужчина может иметь две-три жены или столько, сколько он может содержать» [Линденау, 1983, с. 65].

В ХIХ в. многоженство у эвенов стало исчезать, но сохранялось еще перед революцией. В начале ХХ века все еще можно было отметить единичные случаи многоженства. А в ХVII в., как пишет У. Г. Попова, для эвенов-оленеводов характерным было не многоженство, а двоеженство. О нем говорится в эвенских преданиях, отразилось это и в современной терминологии родства и свойства, например, в существовании в языке двух наименований супруга и супруги – «этъ» и «эдъ», «Ата», «Уγй» (звательная форма). Сохранился и термин, передающий понятие «двоеженец», который встречается в сказках, - θрин θрин΄н΄и (тауйские эвены). В первой половине ХIХ в. обычай двоеженства еще держался среди эвенов, против него яростно выступала православная церковь [Попова, 1981, c.141].

У якутов же, как пишет П.А. Слепцов, главной причиной многоженства была огромная роль женщины в скотоводческом хозяйстве якутов, что привело к полигамии в основном в среде социальной верхушки якутского общества, имеющей десятки и сотни голов скота и большие площади сенокосно-пастбищных угодий. По мнению Г. П. Башарина, именно эксплуатация женского труда представляла основу полигамии среди тойонов. «Жены» - скотницы были в известной степени заинтересованы в росте хозяйства, так как они номинально и тем более фактически обладали частью этого хозяйства, и поэтому каждая из них «усерднее» управляла имением [Слепцов, 1989, Башарин, 1956].

Православное духовенство отрицательно относилось к многоженству среди крещеных тунгусов, и на рубеже ХVIII – ХIХ вв. оно было формально запрещено. Первый указ о запрещении многоженства среди ясачного населения поступил в Киренский нижний земский суд в 1794 г. Несмотря на это, многоженство практически бытовало у тунгусов и в ХIХ, и в начале ХХ века.

Заключение браков у эвенов к концу ХIХ – началу ХХ вв. имело несколько форм. Их можно подразделить на две группы:

а) браки по сватовству, при которых две семейные группы, предварительно договорившись, вступали в родственные отношения; б) тайные браки или браки «убегом».

К первым относились такие формы, как брак путем уплаты калыма, брак обменом невестами, левират и сорорат. Ко вторым – мнимое похищение или брак «убегом». Наиболее общепринятыми формами заключения брака были браки по сватовству. Господствующей формой издавна считался брак по сватовству, связанный с уплатой калыма. Об эволюции калыма как общественного института подробнее будет сказано ниже. Здесь же только отметим, что в начале ХХ в. степень обязательности выплаты калыма у эвенов значительно утрачивает свое былое значение.

Другой древней формой брак у эвенов являлся обменный брак - такой способ приобретения жены как обмен двух семейных групп невестами, при этом вопрос заключения брака решался родителями. Обмениваемые девушки могли быть одинакового и разного возрастов. Например, взрослую обменивали на малолетнюю. Последняя жила до возмужания у родителей. По преданиям, если выросшую девушку по каким-либо причинам не хотели отдать или предлагали другую, то второй род мог начать войну.

В конце ХIХ в. в новых социально-экономических условиях ведущей формой стал брак путем уплаты калыма, а обменный брак нередко был уже формой заключения родственного союза, вынужденно принятой двумя сторонами, чтобы избавиться от уплаты калыма, поэтому чаще такую форму брака избирали бедные слои населения. Подобный обмен девушками, как одна из форм заключения брака, широко практиковался в прошлом и у других народов, в частности, у якутов [Слепцов, 1989], бурят [Басаева, 1991].

Нормы патриархальных отношений, господствовавшие в быту эвенов в конце ХIХ в., а главное – существование калыма, консервировали древние традиции, по которым договор о браке заключался старшими – родителями или ближайшими родственниками жениха или невесты. Участие молодых в обсуждении вопросов женитьбы в прошлом исключалось. Выбор жениха для дочери или невесты для сына осуществлялся исключительно старшими, и обычно пожелания молодых во внимание не принимались.

В начале ХХ в. наблюдается ослабление патриархального начала, сужение неограниченной власти родителей в вопросах брака. Начинают считаться с мнением жениха, его желание стали принимать во внимание, хотя и не всегда оно имело решающее значение.

По другим источникам, выбор невесты у тунгусов облегчала свобода половых отношений среди молодежи до брака. «Девица вольна, стало быть, может и погулять и любовников своих от родителей или от посторонних людей она не прячет; но снохи таятся от свекровей», - писал о ламутах Верхоянского округа И. А. Худяков [Худяков, 1969, с. 104]. О баунтовских «ороченах» (Забайкалье) в начале ХХ в. сообщалось: «свадьбу обыкновенно играют после рождения девушкой ребенка» в результате такого сожительства. Считается, что пока девушка не докажет своей «способности к браку» (т.е. к деторождению) или не свыкнется с женихом, она «может перебывать у нескольких женихов» [Семейный быт народов Сибири, 1990, с. 55].

По рассказам нашего информатора Кривошапкиной Анастасии Христофоровны, 1945 г.р., у ламунхинских эвенов издавна начальным моментом заключения брака был сговор или справка, т.е. выяснение родителями жениха согласия родителей невесты вступить с ними в родственные отношения. В старину дочерей выдавали замуж против их желания. Девушки обычно не шли против воли родителей, воля последних для них – закон [ПМА,1997, тетрадь № 2, лист 28].

С начала ХХ в. с согласием молодых, хотя и стали считаться, тем не менее, воля родителей продолжала сохранять решающее значение.

О брачном возрасте у эвенов существуют самые различные сведения. В ХIХ веке был распространен обычай так называемого «колыбельного сговора»: когда в двух семьях рождались дети разного пола, родители, если это соответствовало их интересам и желаниям, договаривались о том, что дети впоследствии вступят в брак. Колыбельный сговор был продиктован стремлением заранее обеспечить мальчика женой, а девочку мужем, облегчал выплату калыма, которая растягивалась на более длительное время. По достижении детьми совершеннолетия справляли свадьбу. В начале ХХ в. обычай колыбельного сговора потерял свое былое значение.

Как показывают материалы полевых наблюдений, обычай обручения малолетних был довольно широко распространен в прошлом у эвенов. Обручали детей в возрасте от одного до десяти – одиннадцати лет. Иногда пятилетние дети росли и воспитывались вместе, постепенно привыкая друг к другу. Обручение малолетних диктовалось стремлением двух семей заключить родственный союз, а у зажиточных – укрепить таким путем свое положение и влияние в обществе как можно раньше. Однако обручение малолетних не всегда имело благоприятный исход, часто возникали тяжбы и споры по поводу уплаченного калыма и полученного приданого, так как обрученные дети отказывались соединять свои судьбы.

В конце ХIХ – начале ХХ в. обычай обручения малолетних постепенно исчезает, что было обусловлено ослаблением калыма как общественного института.

Обычно у эвенов сговаривали девушку в тринадцать-четырнадцать лет и юношу – в четырнадцать-пятнадцать лет. В таком случае успевали уплатить калым и приготовить приданое. В конце ХIХ – начале ХХ в. средний брачный возраст колебался от шестнадцати до двадцати пяти лет. Девушки выходили замуж обычно с шестнадцати до двадцати одного года, юноши женились в двадцать-двадцать пять лет. Юноша к этому времени уже становился помощником отца во всех хозяйственных делах, а нередко и замещал его. Считалась вполне способной к ведению домашнего хозяйства и девушка в 15-16 лет. Но в действительности в большинстве случаев браки заключались в 18-25 лет, девушек выдавали в возрасте 17-21 года.

У эвенов предпочтительными были браки между сторонами, имеющими равное имущественное положение. Тауйские и ольские эвены, считавшиеся богатыми, с более бедными «не роднились», чаще всего менее состоятельные отказывались выдавать дочерей за зажиточных, ссылаясь на разные причины и в том числе – на свою бедность. Так что зажиточные стадовладельцы из тауйских эвенов «покупали» жен своим сыновьям из таких же зажиточных семей ольских или гаданджинских (ямских) эвенов, кочевавших на границе с гижигинскими. На Гижигинском побережье зажиточные оленеводы стремились выбирать жен среди бедных малооленных или безоленных семей: девушки из бедных семей отличались большим трудолюбием, мягким и покорным характером по сравнению с избалованными богачками. Безоленными бедняки были вынуждены соглашаться на неравные браки своих дочерей с богатыми оленеводами из-за вечной нужды: богач предлагал большой калым и не требовал приданого [Попова, 1981, с. 149].

Для различных социальных слоев эвенского общества в силу существования калыма возрастные рамки вступления в брак были неодинаковыми. Малоимущие эвены, не имея возможности выплатить калым за невесту, женились в среднем в 25-30 лет [Худяков, 1969, с.103].

У. Г. Попова, описывая брачные нормы Охотских эвенов в конце ХIХ в., отмечала, что богатые женятся рано, бедные же позднее. [Попова, 1981, с. 141]. Такое положение было характерно для бедняков всех локальных групп эвенов Якутии.

В среде зажиточных эвенов наблюдалась иная картина. Поскольку заключение брака было, главным образом, делом родителей, они в вопросах женитьбы исходили из экономических соображений. Довольно распространенными были ранние браки. Стремясь пораньше получить в дом работницу, родители нередко не принимали в расчет возраста жениха, и поэтому сыновей в возрасте 10-12 лет женили на девушках 17-25 лет. Чаще всего подобное происходило, когда невеста происходила из бедной семьи, ее родители стремились приобрести влиятельных родичей и получить немалый калым.

В начале ХХ века, несмотря на происшедшие сдвиги в брачных нормах, ранние браки все еще имели место быть. В результате такого бракосочетания создавались семьи, в которых один из супругов оказывался малолетним или между ними существовал большой разрыв в возрасте. Но эти обстоятельства при переговорах о женитьбе детей не останавливали родителей.

При выборе невесты или жениха эвены большое значение придавали происхождению потенциального жениха или невесты.

к.и.н. Алексеева С.А.